Операция «Разводной ключ» или, как пророссийские террористы и лохи помогали Украинской Армии.

«Поздравляю, Шарик, ты балбес!»
(м/ф «Зима в Простоквашино»)

Говорили Шарику. Предупреждали. Держи себя в руках! Не лезь, куда не звали! Но нет: дисфункция головного мозга – это неизлечимо. Впал Шарик в истерику, и решил погрозить кому ни попадя, надеясь, что в заграницах отсидится. Что ж, раз так вышло – пришла пора рассказать о том, как Центр «Миротворец» работает за пределами Украины. Мы, конечно, как нация, ещё не Евреи (ну, не смогли), и диаспора у нас ещё не такая, как еврейская, но жидобандеровский характер у нас есть.

Год назад, во времена «отжатия Крыма», когда российский президент сменил свое мирское имя на «хyйл0», когда «искандеры» хохотали на сиськах россиянок, а московские геополитики яростно спорили, сколько осталось жить Украине, зародилось то, что теперь называют «волонтёрским движением».

Началось оно не только в Украине, но и за её пределами. А главный вопрос у украинских волонтёров что тогда, что теперь – это: «где взять денег на убийства снегирей и русскоязычных младенцев». И понятно, что смотреть на огромные финансовые потоки, текущие к новодросам от «бывших русских», променявших свою «немытую Россию» на «ужасную» жизнь в цивилизованной Европе, нормальный жидобандеровец спокойно не может.

«Тот, кто нам мешает, тот нам поможет»
(х/ф «Кавказская пленница»)

Находящийся в то время в командировке в Британии сотрудник Центра «Миротворец», о котором мы расскажем далее, впрочем, и не смотрел. Уж очень он практичен и рационален. Покумекав и согласовав детали с руководством Центра, он стал реализовывать проект, который мы назвали операцией «Разводной ключ». «Ключ» этот охватил пространство от Владивостока до Лондона, и «развел» этот «ключ» солидное количество ватной биомассы. Их спектр широк: от еле алкашей и бомжей с колорадскими лентами до лощёных дипломатов, агентов и сотрудников российских спецслужб. Но, обо всём по порядку.

Для начала «Софокл» (так назовём нашего бандеровца) сделал себе несколько «ватных» профилей в соцсетях, где поносил хунту покруче Дмитрия Киселёва. Да так вошел в роль, что в какой-то момент Центр даже стал сомневаться в его адекватности. Талантлив, чертяка!

Так вот, используя эти профили, он стал общаться с героями-новодроссами, доводя до их сознания нехитрую мысль: воевать за «Рузький Мир» и «Православьё», конечно, хорошо, но ещё лучше – воевать за них и получать немного денег для этого.

А так как денег, которые платили из России, никому никогда не хватало, ибо их тырили все и вся на подходах, этот тезис находил у пророссийских боевиков живейший отклик. Кстати, как и предложение пособирать денег в богомерзкой американской валюте на придуманном проклятыми пиндосами «PayPal».

И тут сложился пасьянс: новодроссы рекламировали «PayPal»-счета «Софокла» везде, где только могли, зарубежная вата закидывала на них деньги, а «Софокл» передавал деньги украинским волонтёрам (Крыльям Феникса, Народному Тылу, — уже тогда было много групп).

«Софокл» при этом вешал новодроссам лапшу на уши, дескать жертвуют плохо, хунта перехватывает переводы, и т.п.

Хотим отметить: держали мы новодроссов в строгости и не баловали. Понятное дело: какую-то кость иногда приходилось кидать и им, чтобы не теряли оптимизма.

Один раз даже «закладку» в лесу с двумя ящиками настоящей медицинской ваты и упаковками активированного угля сделали, ну и МВД Украины предупредили. Эх, если бы на то время у наших спецназовцев были GPS-навагаторы, а не карты Генштаба 1942 года, то не заблудилась бы группа захвата и вовремя вышла в заданные координаты (вопрос с навигаторами после этого случая мы тоже порешали за счет заработанных честным путем денег)

Только по одному из счетов, было собрано примерно 40 тысяч евро. Всего за 4 месяца по всем счетам нами было «наколядовано» у зарубежной ваты около 300000$. Из них новодроссы от нас получили чуть больше 3500$. Неплохой гамбит получился.

Параллельно, в задушевных диалогах, собеседники «Софокла» выбалтывали массу интересного: имена и позывные боевиков и террористов, состав диверсионных групп, подводные течения и разборки между командирам боевиков… Всего не перечесть. Отдавали всю полученную информацию тем, кому это уж точно было жизненно важно.

Очень забавно было наблюдать, как наши счета показывают в пабликах соцсетей и в роликах на ютюбе сами командиры боевиков, как известная в россии О.Шкода, находясь в оккупированных Славянске и Краматорске, используя все свои зарубежные связи, активно помогала нам собирать деньги для ВС Украины, как российские «братья»-подонки тоже подключились к нашей рекламной компании. Тот случай, когда хочется им всем сказать спасибо, но все-таки что-то сдерживает.

Если уж Шарий хочет поговорить о Татьяне Васильевой (в Фейсбуке — Иллария Гольдберг) и её дочери, «ни в чём не виноватой» – пусть так и будет. Покажем на их примере. Вот такие вещи Васильева говорила Софоклу:

Порассуждаем о невиновности бедного ребёнка, Толя Ш?

Иногда о своих передвижениях террористы отчитывались прямо-таки в онлайн-режиме:

Отдельный разговор – сведения, собиравшиеся на зарубежных ватников (россияне, плюнувшие на россию и уехавшие на ПМЖ в Пиндоссию или Гейропу). «PayPal» ведь штука непростая, он много чего может дать пытливому уму. Вот, скажем, автоматический отчёт по принимающему счёту. Глаза нам раскрыл наш друг из Британской спецслужбы с украинскими корнями (думаем, что в его повышении по службе мы сыграли ключевую роль. С чего бы ему «проставляться» было?).

Но вернемся к счетам. Что здесь самое интересное? Ну, имена-фамилии, это понятно. Е-мэйлы, тоже легко догадаться. Но вот возьмём колонку М: это уникальный код транзакции. Он хранится в базе «PayPal» «вечно», и именно по нему транзакцию и отслеживают. А вот колонка N, она тоже интересна. Надпись Verified значит, что переводивший деньги делал это с верифицированного счёта. Чтобы получить в «PayPal» такой счёт, нужно отправить скан паспорта и документы, подтверждающие адрес проживания. Понятное дело, администрация PayPal, если что, по запросу полиции и спецслужб эти сведения охотно предоставит и подтвердит.

Скажем, когда т.н. «ДНР» и «ЛНР» будут признаны террористическими организациями: работа над этим в дипломатических кругах уже ведётся. А пока что Центр «Миротворец», при полном взаимодействии с СБ Украины и МВД Украины, а через них – с представителями соответствующих служб других государств, передавал эти данные в качестве жеста доброй воли. Данные, надо сказать, принимали (и принимают) с благодарностью и не скрываемым интересом.

В общем, «Разводной ключ» развивался так: для украинских правоохранительных органов поступала информация, а деньги поступали нам.

И всё шло хорошо. Судя по всему, «Софокла» новодроссы стали очень высоко ценить, и предложили ему поучаствовать в операции более затейливой и интересной.

«Кому повезет, у того и петух снесет»(х/ф «Место встречи изменить нельзя»)

Долго ли, коротко ли, но по предварительной рекомендации одного из тех, кто рекламировал счета «Разводного ключа» на сепаратистской стороне, к Софоклу в «личку» постучали с невыразительного ФБ-аккаунта  и предложили ему помочь «Новороссии» более существенно. А именно: забрать в Британии в тайнике и переправить в «Новороссию» особую посылку для помощи в борьбе за их правое дело. «Я чту уголовный кодекс», вслед за Бендером говорил Софокл, «особенно в его контрабандной части». Но – не упускать же такой случай? Софокл поставил в известность руководство Центра «Миротворец», которое принято решение: координаты тайника передать сотрудникам британских спецслужб заранее оговоренным способом, но самому  к тайнику – ни ногой.
«Заказчик» попросил Софокла дать британский телефонный номер для связи, и ждать звонка.

Ну, это не трудно: покупаем старый аппарат в пакистанской лавке, к нему – предоплаченную сим-карту, и включаем в оговоренные часы вдали от дома и места работы. Однако, коррективы внес его Величество Случай. Телефон зазвонил тогда, когда ждать звонка уже устали. Но никакой закладки, никаких тайников: «Мы могли бы встретиться завтра? Посылка будет со мной, детали переправки обговорим при встрече».

Софокл мгновенно отреагировал: «Завтра я мотаюсь по городу весь день, не могу предсказать, где буду. Давайте, я вам в час дня позвоню, и договоримся, где встретимся». Заказчик согласился, а Софокл, попрощавшись, решил для себя: «если завтра с утра застану Джеймса дома – играем дальше; нет – телефон выбрасываю, и пропадаю с радаров.»

Тут надо сделать небольшое отступление, и кратко рассказать, кто такой Джеймс. С ним Софокл познакомился случайно, ночью в курдском кафе, куда они оба забрели от лютого отсутствия чего пожрать в своих холодильниках. Джеймс – оказался чернокожим жидобандеровцем (по маме). Его незатейливая жизнь делилась на три, примерно равные, части между курением конопли, мелким разбоем и нетребовательными отношениями со сговорчивыми девочками. Не сказать, чтобы Софокол с Джеймсом подружился, или хотя бы регулярно общались. Но – периодически узнавали друг друга на улице, и было известно, где Джеймс живёт.

Утром следующего дня Софокл, нажимая ободранную кнопку звонка на крыльце дома, давшего приют чернокожему Джеймсу, мрачно думал о том, от чего нынче зависят судьбы Родины вообще и «Миротворца» в частности,  насколько с вечера обкурен Джеймс, и насколько ему лениво будет оторвать задницу от дивана. Оказалось, однако, что Джеймс, его брат, и третий случившийся там же персонаж, имени которого Софокл даже не пытался запомнить, были вполне в кондиции. И после краткого приветствия, сидящий на когда-то кожаном диване Софокл, увидел обращённые на него три вопросительных взгляда.

— В общем, парни, так. Мне нужна ваша помощь в том, где вы профессора…

В течение последующего часа Софоклу удалось убедить афрожидобандеровцев бескорыстно помочь украинским волонтёрам. Дальше – инструктаж и обсуждение деталей. Недалеко от места встречи есть парк, в парке – озеро, большая поляна, по краю поляны на противоположном от озера конце идёт асфальтовая дорожка. С другой стороны дорожки – полоса захламленных зарослей: необрезанные деревья, кусты, многолетняя ежевика, всё пересыпано пластиковым мусором. Двигаться там можно, но бесшумно двигаться – никак. А за зарослями – тихая дорога, где можно поставить машину.

- Значит, смотрите. Сейчас мы едем в парк, ставим машину на дороге за зарослями. Подальше от поляны. Потом я сажусь на поляне в одном месте, вы – в другом, и ждём клиента. Я ему скажу, чтобы шёл по дорожке вдоль зарослей, мол я его увижу и встречу. Когда будет идти – либо вы узнаете его по описанию, либо я узнаю и вам позвоню. Вы встаёте, подходите, останавливаете. Забираете всё, что будет у него в руках, и всё из карманов; не забудьте телефон, потом быстро уходите в заросли. Там: товар из сумки вынуть. Сумку и любую упаковку выкинуть. Бумажник выкинуть. Телефон выкинуть. Если будут какие-то удостоверения личности – их оставить. Всё оставленное — в пакет, который привезём с собой. К машине выходите по одному, встречаемся здесь. Я приду потом сам.

Приехали. Солнечно, тепло, расслабленно.  А в любой солнечный день начала лета в каждом британском парке на газонах обязательно сидят группы и одиночки, греющиеся на  солнышке, пьющие-жующие, играющие с детьми, и т.д. так что в появлении ещё одной группы на большой поляне не было совершенно ничего необычного.

Джеймсу с товарищами Софокл выбрал место поближе к дорожке. Парни сели в кружок, вынули по косячку, и всем своим видом выразили готовность ждать. Сам Софокл решил сесть подальше. Подошёл к одной из отдыхающих групп около центра поляны, перекинулся парой фраз, и уселся рядом. Не в группе, не нарушая privacy, но около. Так что со стороны вполне можно было решить, что он с ними.

Прошло минут 10. Наступил час дня. Звонок заказчику:

- Alexandra Park где знаете? Нет? Ну там нетрудно найти. Там поляна, от входа не пропустите. Идите по дорожке по краю поляны, я вас встречу. Я одет (далее описание внешности, имеющее минимум общего с реальностью). А вас как узнать? Ага, спасибо. Через сколько будете? Минут 40? Ладно, подожду, если что – я тут уже рядом.

Отключился, выдохнул. Позвонил Джеймсу, чтоб лишний раз не подходить и не светиться: «Клиент будет минут через 40, выглядит так-то».

Время прошло быстро. Глядь – и правда, идёт по дорожке от дальнего края человек в пиджачке-галстучке, прямо как описал. С небольшим чемоданчиком. Проходит мимо Джеймса, те – ноль внимания. Софокл уж подумал, что пропустили, хотел звонить. Но нет, ребята грамотные оказались: дали заказчику дойти до противоположного конца дорожки, развернуться, а потом встали и пошли навстречу. И встретили его точно напротив самых густых кустов. Дальше – дело явно отработанной техники: зацепили плечом, обступили, прижали к кустам. Закрыли спинами от поляны, показали блестящие цацки, молниеносно в шесть рук прошлись по карманам и вынули из руки чемоданчик. И тут же быстро, но без суеты, нырнули в заросли.

Заказчик остался стоять, ошалело разевая рот. Но – никакой тревоги не поднял, что окончательно убедило Софокла в серьёзности посылки. Похлопал челюстью и глазами, да и пошёл по дорожке в сторону выхода. Софокл посидел ещё минут 20, ожидая, не встанет ли кто с поляны, не пойдёт ли за заказчиком. Но нет – вроде никого. Тогда поднялся сам, мило попрощался с компанией рядом, и пошёл в противоположную от зарослей сторону, к озеру. На берегу, за кустами, выкинул в воду телефон (потом вместе с руководителем Миротворца терзался: можно ж было оставить, позвонить и потроллить – «А почему вы на встречу не пришли???»). Вышел через железнодорожную станцию, пару раз проверился на предмет слежки. Вроде, никого за собой не заметил. Что ж, можно снова к Джеймсу.

У Джеймса все в сборе, ждут. Предмет в пакете лежит на столе. Понятно, что первое что сделал Софокл – с безразличным видом развернул пакет. Содержимое было неожиданным.

- Много у него налички было?
- Да сраная двадцатка в кошельке. Ты, так вижу, большие дела ворочаешь – не скажешь, кому игрушка пойдёт?
- Чуваки, вы что – правда думаете, что отвечу?
- Ну ладно, шутка была…
- А документы, карточки у него были?
- Ничего не было, вообще (тут Софокл подумал, что сделал ошибку. Надо было сказать, чтоб банковские карточки взяли с собой: крайне любопытно было бы посмотреть, что на них написано).
- Ну, парни, вы ж понимаете, что лучше бы вам карточки его не ломать, если взяли. И не отдавать никому на взлом. Всем так куда спокойней будет.
- Да ну мы что – не видим, с каким товаром был клиент? Никаких карточек, понятно.

После чего Софокл счёл за лучшее откланяться и убраться восвояси. Ну, а дальше всё было просто. Прицел оказался там, где и должен был быть – у украинского спецназа.

Такие прицелы отсутствуют в свободной продаже и каталогах, судя по всему, какая-то экспериментальная разработка. По набору характеристик что-то подобное укладывается в диапазон цен 17-25 тысяч евро. Откуда его взял заказчик, и кем именно он был – пока осталось неизвестным.

Джеймс и остальные двое афрожидобандеровцев живы-здоровы. Правда, один из них недавно попал на пару лет в английскую тюрьму, но при их образе жизни это обыденная ситуация.

Софокл же, по настоянию руководства Центра, экстренно свернул операцию «Разводной ключ», с максимально возможной зачисткой следов своей деятельности. Денег, конечно, жалко, но тут вмешался ещё один фактор: киберармия Евгения Докукина. С некоторого момента Докукин и его подопечные стали заваливать жалобами и закрывать пейпел-счета Софокла чуть ли не раз в неделю. Обидно было потерять на них остатки последних переводов, но – «умерла, так умерла», как решили Софокл и руководство «Миротворца», обсуждая итоги операции уже на территории родной  Украины.

Сейчас Софокл трудится в «миротворческом» коллективе и отвечает за сбор финансовых средств для Украинской Армии, поступающих от русских, сбежавших из РФ, но почему-то ненавидящих Украину.

=========================================